МИДа, было закреплено очень немного — Министерство юстиции, Комитет по делам высшей школы, Комитет по радиофикации и радиовещанию, а также ТАСС[884].

Приказом Молотова была создана комиссия по реорганизации новоиспеченного Министерства иностранных дел СССР. Принцип реформы заключался в том, чтобы «по значительным странам, обслуживаемым соответствующим отделом, работало бы в среднем 2–3 ответственных сотрудника, которые бы специализировались по этим странам и в случае необходимости могли быть направлены в качестве дипломатических работников». В отделах, занимавшихся одной крупной или группой важных стран (отдел США, Первый Европейский и т. п.), предусматривалась и тематическая специализация дипломатов: внутренняя политика, внешняя политика, двусторонние отношения. 27 мая ПБ одобрило представленные Молотовым предложения, и новая структура и штатное расписание были введены приказом министра от 25 июля. У Молотова было четыре заместителя — Вышинский, Деканозов, Литвинов и Лозовский. Штат министерства заметно вырос — до 1642 человек по сравнению с 755 в 1945 году. СССР поддерживал дипотношения с 50 государствами и имел свои посольства в 44 из них[885].

Позитивной динамики от московской встречи трех минис — тров хватило ненадолго. Донести их позицию до румынского правительства было поручено Вышинскому, Гарриману и Керру, которые 31 декабря прибыли в Бухарест и на следующий день встретились с королем Михаем и членами правительства. 8 января 1946 года Вышинский информировал Молотова, что «результатом консультаций явилось выдвижение кандидатуры г-на Э. Хагиегану Национал-царанистской партией и кандидатуры М. Ромничеану Национально-либеральной партией для включения их в состав румынского правительства»[886]. Путь к дипломатическому признанию Румынии, казалось, был открыт. Но затем Гарриман доложил в Вашингтон, что миссия в Бухаресте не привела к значимым изменениям в правительстве Грозы и что попытки изменить кабинет министров Болгарии также были безуспешными. Представитель Ирана обратился к Бирнсу с вопросом о возможности внесения в Совбез жалобы на присутствие там советских войск. И самым первым вопросом, рассмотренным Совбезом ООН, стали обвинения в адрес СССР за агрессию в Иране. В ответ два дня спустя Москва внесла жалобу на присутствие британских войск в Греции, а Киев — на их пребывание в Индонезии[887].

В речи 9 февраля Сталин возродил установку о капитализме как источнике войн и призвал советских людей быть готовыми «к любым неожиданностям». А из Москвы в Госдепартамент ушла знаменитая «длинная телеграмма» временного поверенного Джорджа Кеннана. Именно он отлил в чеканные формулировки тот демонический образ Советского Союза, который оказался столь востребованным в администрации США: СССР — от природы враждебная Западу сила, движимая идеями экспансии и нуждающаяся во внешних врагах для спасения своей тоталитарной системы; руководство СССР воспринимает только логику силы и поэтому должно быть сдержано преобладающей силой Запада.

Стратегия прояснилась: отпор «советской экспансии» по всему миру — силовое давление, «сдерживание». Общественное мнение США готовили к резкой смене противника. 5 марта Уинстон Черчилль в полумраке Вестминстерского колледжа в городе Фултоне, штат Миссури, выступил с речью, согласованной с Трумэном и в его присутствии: «От Щецина на Балтийском море до Триеста на Адриатическом железный занавес разделил Европейский континент»[888]. Для разрушения этого занавеса необходимо англо-американское военно-стратегическое сотрудничество.

«Сталин и Молотов не могли не понимать, во что может вылиться англо-американский союз с геополитической точки зрения: экономический потенциал Америки и ее ядерная монополия в сочетании с военными базами Британской империи, расположенными по всему земному шару, — эта комбинация ставила Советский Союз в опасное окружение»[889], — отмечал Владислав Зубок. Сталин 13 марта дал интервью «Правде», в котором утверждал: «По сути дела господин Черчилль стоит теперь на позиции поджигателей войны… Господин Черчилль и его друзья поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей»[890].

На 25 марта по настоянию американцев были назначены слушания по Ирану в Совете Безопасности ООН. Москва обнаружила себя в этом вопросе в полной изоляции. «Мы начали щупать этот вопрос — никто не поддерживает»[891], — вспоминал Молотов. Советское правительство заявило о готовности вывести свои войска из Ирана. А 7 апреля Молотов передал Бирнсу согласие назначить заседание СМИД в Париже[892]. В Вашингтоне все это было расценено как успех, который принесло жесткое давление на Москву с элементами ядерного шантажа.

В Париже и Нью-Йорке

Вторая сессия СМИД открылась в Париже 25 апреля 1946 года. На сей раз Молотов, не рискуя навлечь гнев Сталина, не возражал против участия Франции в обсуждении мирных договоров с Балканскими странами. Тем более что коммунисты входили теперь в состав французского правительства. 28 апреля Бирнс пригласил Молотова на обед в отель «Мерис», где остановилась американская делегация. Государственному секретарю этот визит запомнился в первую очередь тем, что охрана советского министра перерыла весь его обширный президентский номер, а затем долго не пускала миссис Бирнс в ее спальню[893]. Молотов был настроен весьма решительно:

— Как будут союзники заключать мирный договор с Болгарией, когда США и Англия не признали еще болгарского правительства? В последнее время действия правительства США были направлены против СССР и способствовали созданию атмосферы недоверия и развертыванию международной кампании, враждебной СССР. Правительство США настаивало на оставлении иранского вопроса в Совете Безопасности вопреки просьбам СССР и Ирана.

Бирнс в ответ поставил вопрос о мотивах Советского Союза — безопасность или экспансия?[894] Молотов ушел от идеологической дискуссии и этим вызвал недовольство Сталина: «Бирнс наступал, а Вы оборонялись, тогда как Вы имели все основания наступать». «Инстанция» призывала «отстаивать позицию обличения и наступления против империалистических тенденций США и Англии»[895]. Повод исполнить указание руководства представился 5 мая, когда Бирнс был приглашен Молотовым на ужин в советское посольство.

Молотов:

— Удивительно, что Черчилль выбрал именно США для выступления со своей речью, которая была не чем иным, как призывом к новой войне.

— Он выступал не как член британского правительства, а под свою ответственность, ни я, ни Трумэн не видели речи Черчилля заранее, — соврал Бирнс.

На что последовала атака Молотова в духе установки сверху:

— Нельзя оправдывать Черчилля, провозгласившего новую расовую теорию, теорию англосаксонского господства над миром, с которой далеко не все согласятся. В мире нет почти ни одного уголка, куда бы США ни обращали свои взоры. США всюду организуют свои авиационные базы: в Исландии, Греции, Италии, Турции, Китае, Индонезии и других местах, имеют большое количество военно-морских и авиационных баз в Тихом океане. США до сих пор держат свои войска в Исландии вопреки протестам исландского правительства, а также в Китае, хотя Советский Союз уже